Весьма интересная беседа о связи истории и культуры получилась
Отрывок из интервью:
«Слушатель: Коротко. Опричнина, пытки, изничтожение Новгорода. Проходит 250 лет, и в русской литературе Иван Четвертый выглядит совсем неплохо: «Песнь про купца Калашникова», «Смерть Иоанна Грозного» Алексея Толстого, Василий Шибанов, «Князь Серебряный». А теперь вопрос: а вы не думаете, что лет 200-250 такое же смягчение в России может ожидать и деятельность Иосифа Виссарионовича Сталина?
Виктор Шендерович: Спасибо. Интересно.
Сергей Секиринский: Кому отвечать - вам или мне?
Виктор Шендерович: Вам, конечно.
Сергей Секиринский: Знаете, я думаю, что это смягчение сейчас произошло в значительной степени.
Виктор Шендерович: Не ждем двести лет.
Сергей Секиринский: Да, не надо двести лет ждать, надо пойти в интернет хотя бы, да и вообще общее настроение. Во-вторых, очень интересный сюжет вы затронули, боюсь, что мы далеко уйдем. Вообще отношение к государству, его деятельности. Да, действительно, парадокс в чем? Во-первых, что касается «Смерти Иоанна Грозного» Алексея Толстого, то там, мягко говоря, неоднозначная картина и образ царя Ивана Васильевича, при всем при том, что и бояре там соответствующие. Вообще как раз русские либеральные историки, основоположники русской либеральной традиции, гуманные по отношению к человеку, Кавелин, они же тоже воспевали Ивана Четвертого, они его ставили рядом с Петром. Петр – первая свободная личность, писал Кавелин, а Иван тоже такую же роль. В этом есть некий парадокс. Вообще русский либерализм как-то…
Виктор Шендерович: Странноватый.
Сергей Секиринский: Это традиция государственной школы, когда начали изучать государство и, прежде всего, государство как некую самодовлеющую силу. Я думаю, что тут у нас многое осталось в подходах к таким личностям, как Иван Четвертый, Петр, Сталин. И поэтому мы сейчас снова переживаем это. А то, что было так... Был такой у Тендрякова, возвращаясь к нашим сюжетам, рассказ «60 свечей». Герой рассказа – учитель истории. Ему исполняется 60 лет, он готовится. И вдруг накануне 60-летия он получает письмо, где ему сообщают, от его бывшего ученика, который собирается его убить на том основании, что он воспитывал убийц. А в чем дело? Там выясняется, что он дает своим ученикам, хороший учитель, дает в старших классах сочинение на вольную тему – вот Иван Четвертый. И все пишут, как он их учил: Иван Четвертый – прогрессивный исторический деятель, укреплял территорию, расширял государство, тяжелую промышленность развивал (я шучу), мануфактуры строил, боролся со всякими врагами внутренними и внешними. А одна девочка взяла и написала, она прочитала Костомарова, прочитала у него, как Иван Васильевич велел одного дьяка, в отношении жены которого он имел определенные намерения, и когда дьяк воспротивился, распять на дверях собственного дома. И резюме у нее такое: такой человек не мог ничего хорошего своей стране сделать. Учитель разозлился и поставил ей двойку. Неправильно, не исторически мыслящая девочка. А потом этот сюжет начинается с тем, что вы воспитывали убийц, вы оправдывали убийства. Я так упрощенно пересказываю этот замечательный рассказ, тем более давно читал. Но я советую, забыл как зовут нашего уважаемого радиослушателя, который задавал этот вопрос, прочитайте рассказ Тендрякова «60 свечей», там, я думаю, вы найдете… Вот так часто художники отвечают на вопросы историков. Понимаете, чем еще важна художественная литература для историка, для понимания истории? Человек остается, который уходит из исторических трудов часто, заменяется общими процессами, развитием государства, каких-то формаций. А человек, как заметил один современный медиевист наш российский, оказался самым неожиданным персонажем в истории для историков. Парадокс? Потому что структуры, процессы – затемнили, а человека потеряли.
Виктор Шендерович: Естественно, потому что политики...
Сергей Секиринский: Обращение к литературе позволяет увидеть человека, его боль».
Полностью ее текст рекомендую по ссылке ниже:
http://www.svobodanews.ru/content/transcript/412887.html
